«Горячие» репортажи; громкие разоблачения чиновничьего беспредела по отношению к рядовым гражданам, обратившимся к органам власти; интересные, порой опасные журналистские расследования – все это привлекает самое пристальное внимание телезрителей и читателей. Но мало кому приходит в голову вопрос о том, каким образом журналисты добывают информацию? Откуда им известны такие достоверные факты, на основании которых делаются выводы и строятся расследования, а затем выпускаются статьи и создаются актуальные репортажи и передачи?
Дело в том, что редакции обладают правом направлять в государственные исполнительные структуры запросы по информации, которую нужно получить журналистам. И власти обязаны эту информацию предоставить, какой бы «неудобной» и неприятной для чиновников она не являлась. Теоретически все выглядит хорошо. Вы верите в то, что на практике все именно так и происходит? Нет? Правильно делаете.
Реалии гораздо прозаичнее: чаще всего пресс-центры присылают отписки либо дают лишь часть интересующей редакцию информации или вообще ненужные сведения. А бывает, и вовсе отказываются ответить на вопросы и предоставить документацию, таким образом ограничивая журналистское право на получение информации.
Ситуацию срочно следует менять, и с этой инициативой я обратилась в Фонд поддержки журналистов им. М. Бекетова, совместно с которым подготовила документацию для подачи в Госдуму. Почему бы не открыть глаза общественности на реальное положение вещей?
В каком состоянии проблема журналистского запроса сегодня? Право журналистов на отправку запросов не только ограничивается, а вообще не реализуется. Единственный вариант, который дает возможность получить необходимую информацию, – интервью, то есть, по сути, устный запрос. Сегодня на основе полученной таким образом сведений открываются судебные дела. Однако и здесь есть «подводные камни». В некоторых ситуациях журналистские интервью не были признаны по факту видом запроса.
Получается, что единственный законный вариант, когда журналист может реализовать право на выполнение запроса, – это интервьюирование. Потому что в российском законе о СМИ четко указано, что этой возможностью обладает лишь редакция, но не отдельно взятый ее сотрудник.
Конечно, журналист имеет возможность послать запрос о работе представителей государственной власти и деятельности местных структур в индивидуальном порядке, но дело в том, что официальный ответ им будет получен лишь спустя 30 дней после регистрации (!) запроса. Это только в том случае, если российским законодательством другой вариант не предусматривается.
А ведь специфика журналистской деятельности такова, что сотруднику СМИ необходимо не только получить во что бы то ни стало информацию, но иметь ее на руках в самые короткие сроки. А кому нужна новость через тридцать дней? Ее априори новостью-то уже нельзя назвать. Вот почему лишение журналиста права запроса – значит, лишение возможности осуществлять качественно свою работу, а это удар по его репутации.
И вроде бы статьей 47 закона РФ о СМИ права журналиста четко регламентируются, но на практике, когда дело касается чиновничьих структур, эти права реализовать проблематично.
А как быть «внештатникам» и журналистам-фрилансерам? Их возможности добыть нужную информацию вообще сводятся к нулю. Да и штатные сотрудники не всегда могут обратиться за помощью к редактору для оформления запроса: главного попросту может не оказаться на месте или он не захочет дать «добро» из каких-то своих соображений.
Кстати, журналистский запрос, кроме минусов, имеет и преимущества перед редакторским. Информация по редакторскому запросу предоставляется, правда, быстро по сравнению с журналистским – в срок до 7 дней. Зато если представить ответ на запрос госструктуры откажутся, при обращении в суд с обжалованием такого решения журналисту нужно будет заплатить госпошлину 300 рублей, как лицу физическому, в то время как редакции, представляющей лицо юридическое, придется выложить 6000. Для местечковых изданий эта сумма может оказаться просто неподъемной.
И все-таки журналистские запросы часто остаются без ответа именно из-за подачи их не на официальном бланке с редакторской печатью. А обжаловать вопрос не всегда можно: суды могут не признать журналиста надлежащим истцом.
Так, например, жалоба на отказ предоставить информацию в одном из судов была отклонена по смешной причине: запрос в госструктуры подписал не сам главный редактор, а его заместитель. Суд счел это достаточной причиной для отказа в рассмотрении жалобы: заместитель редактора, подписавшая документ, являлась лицом физическим, сам запрос был признан редакционным.
Итог неутешителен: получается, журналист вообще не имеет возможности ни получить интересующей его информации, ни жаловаться в суде на нарушение своих прав как представителя СМИ. А вообще, если говорить откровенно, прав как таковых у него просто нет.
Проект закона, регламентирующего права журналиста на подачу запроса, отправленный в Госдуму в сентябре позапрошлого года, пока лежит «мертвым грузом». Но хочется верить, что Фонд помощи журналистам, подключившийся к этому вопросу и направивший соответствующее обращение, поможет в ближайшее время разрешить проблему. И тогда, наконец, прекратятся препятствия для своевременного получения журналистами актуальной информации от госструктур и органов местной власти. И значит, все важные новости и расследования будут доноситься до зрителей и читателей более оперативно, на что мы с вами и будем надеяться.
Оставить комментарий